«КТО Я ТАКОЙ ПУСТЬ СКАЖЕТ МОЙ
КАВКАЗ!»
Литературно-музыкальный
вечер, посвященный 90-летию
со дня рождения народного
поэта Дагестана Расула Гамзатова.
Дагестан,
все, что люди мне дали,
Я
по чести с тобой разделю…
Р.
Гамзатов
Ведущий 1-ый:
Дагестан – Страна Гор – так называют свою
родину сами горцы. Авария – самая недоступная ее часть.
Судьба народов Дагестана была во многом
общей. Вместе отражали нашествия арабов, хазар, затем – персов, турок. В 1742
году объединенные силы горцев близ
аварского аула Чох разгромили полчища персидского шаха Надира. Но до
присоединения к России в 1813 году Дагестан не был единым государством. Не
удалось объединить Дагестан и Шамилю, когда он начал войну против России. Больше двадцати лет Шамиль вел борьбу с
русскими. Газават – священная война мусульман против иноверцев – закончилась
поражением. Поражение Шамиля в 1859
году и победа русского колониализма, разрушили замкнутость Страны Гор.
Но царизм
подрубал корни национального развития.
Чтец:
Я
– Дагестана пес сторожевой,
Лишь свистнет он,
к его судьбе причастный,
Вновь
вздрогну, как от раны ножевой,
И
полечу на этот зов всевластный.
Его
вершины, славу, письмена
Не я ли
охранять давал поруку?
И
впредь с любовью женщина одна
На
голову мою положит руку.
И
одолев в честь собственных заслуг
Я
вплавь громокипящие потоки,
Несу
дозор у входа в звездный круг,
Где
по ночам беседуют пророки.
Ведущий 1-ый:
В горном
Дагестане долго сохранялись устои феодализма. Уклад жизни, ее обычаи диктовались адатами – неписаными, но
известными всем сводами правил, во многом определенными Кораном.
Ведущий 2-ой:
Авария
– родина бесстрашного Хаджи-Мурата – это небольшая часть горного Дагестана,
населенная народностями, говорящими на иберийско-кавказских языках. Это –
аварцы (их свыше 200 тысяч человек), андийцы, ахвахцы, каратинцы, тиндалы,
дидойцы, бежтинцы, гунзебцы и др. Живут
они в высокогорном Дагестане, ближе к
западной границе, через перевалы сообщаясь с Грузией. В Дагестане несколько
литературных языков (аварский, даргинский, лакский, лезгинский, табасаранский,
кумыкский). Этническая карта Дагестана необыкновенна пестра!
Разнообразный в этническом отношении
Дагестан издавна стремился к национальному объединению. Однако этому
препятствовали и географическая разорванность, и отсутствие дорог, и феодальная
обособленность. Разноязычие очень затрудняло общение. Но устно - поэтический
перевод существовал. Лирика старого Дагестана – почти всегда лирика устная.
Безвестные авторы воплотили мечты и думы горских народов о лучшей доле.
Неповторимой чертой горской поэзии, ее песнью песней было воспевание свободы.
Это слово было вырезано на камнях
сторожевых башен, его насекали на рукоятках кинжалов, оно чаще других слов
звучало в песнях.
Горский фольклор отразил многие стороны
народной жизни: борьбу с иноплеменными захватчиками, с собственными
поработителями, борьбу с суровой
природой, безземельем, - все это определяло духовное единение разноязычных народов Дагестана.
Ведущий 1-ый:
Какие имена поэтов остались в народной
памяти Дагестана?
Кумыкский поэт Ирчи Казак – защитник
бедноты, обличитель пороков общества;
даргинский лирик и эпик – Батырай
– творец сказочных образов, полных силы и яркой фантазии;
лезгин Етим
Эмин – певец нежной любви;
аварский
певец Махмуд – бунтарь в любовной
лирике, названный русским поэтом
Николаем Тихоновым «аварским Блоком».
Ведущий 2-ой:
Расул Гамзатович Гамзатов писал о себе:
«Я аварский поэт. Но в своем сердце
я чувствую гражданскую ответственность не только за Аваристан, не только за весь Дагестан, не только за всю
страну, но и за всю планету. Двадцатый век. Нельзя жить иначе.
Мне
рассказали, что вскоре после моего рождения отец временно был вынужден
перебраться на службу в аул Арадерих. К седлу отцовского коня были приторочены
две дорожные сумы, два хурджуна. В один хурджун был собран весь наш домашний
скарб: одежда, остатки муки, толокно, сало, книги. Из другой сумы выглядывала моя голова.
После дороги моя мать тяжело заболела. В
ауле, куда мы переехали, нашлась бедная
одинокая женщина, у которой недавно умер ребенок. Эта женщина стала моей
кормилицей и моей второй матерью.
Итак, две женщины на земле, перед которыми
я в долгу. Сыновний долг не имеет конца».
Чтец:
По-русски
«мама», по-грузински «нана»,
А «по-аварски» - ласково «баба».
Из
тысяч слов земли и океана
У
этого – особая судьба.
На
это слово не ложатся тени,
И
в тишине, наверно, потому
Слова
другие, преклонив колени,
Желают
исповедаться ему.
И
молния прорежет тучу снова,
И
я услышу, за дождем следя,
Как,
впитываясь в землю, это слово
Вызванивают
капельки дождя.
Тайком
вздохну, о чем-нибудь горюя,
И,
скрыв слезу при ясном свете дня:
«Не
беспокойся, - маме говорю я, -
Все
хорошо, родная, у меня.
Тревожится
за сына постоянно,
Святой
любви великая раба.
По-русски
«мама», по-грузински «нана»
И
по-аварски – ласково «баба».
Звучит запись песни
«Матери» в исполнении И. Кобзона.
сл. Р. Гамзатова, муз.Я. Френкеля.
Ведущий 2-ой:
« Две матери и у моего народа, и у моей
маленькой страны, у каждой из моих книг», - продолжает Расул Гамзатов.
«Первая мать – родной Дагестан, Здесь я
родился, здесь я впервые услышал родную речь, научился ей, и она вошла в мою
плоть и кровь. Здесь я впервые услышал родные песни и первую спел сам.
Моя вторая мать – великая Россия, моя
вторая мать – Москва. Воспитала, окрылила, вывела на широкий путь, показала
весь мир.
Перед обеими матерями я в сыновнем долгу.
Махмуд и Пушкин – два ковра, два портрета висят на стене моей сакли. В томиках
Блока, напоенных прохладой белых ночей Петербурга, хранился не один
огненно-горячий цветок с аварских высокогорных лугов.
Истоки моей поэзии – родная земля, родной
народ, родной язык. Но сознание каждого настоящего писателя сегодня шире одной
только своей национальности. Общечеловеческое, общемировое волнует его сердце и
теснится в его мозгу».
Ведущий 1-ый:
Отец Расула – Гамзат Цадаса – народный
поэт Дагестана, родился в семье бедного
вольного хлебопашца. Поэзия Гамзата
Цадасы начиналась с утверждения контраста между старым и новым. С удивления
новым.
Расул Гамзатов родился в 1923 году.
Ребенком он жадно впитывал в себя звуки и краски окружающего, традиции
национального уклада горцев, старинные
легенды и народные песни. У него была непредубежденность к другим нациям, к
другой культуре, к иному языку, потому что в горах Дагестана даргинцы, лакцы, аварцы, кумыки, лезгины,
табасараны и таты издавна имели общих героев и общие песни. Он с детства
любил героические песни даргинца
Батырая, так же как любовную лирику
земляков своих Чанки и Махмуда,
ценил слово лезгина Сулеймана и знал сарыны (горские частушки) кумыка
Магомеда-Эффенди Османова.
Ведущий 2-ой:
Закончив хунзахскую неполную среднюю
школу, а затем Буйнакское педагогическое училище Расул возвращается сюда
учителем. Здесь в ауле Цада стоит скульптурная фигура его отца, здесь живет
черноглазая Патимат, дочь соседки… Пройдет несколько лет и она станет женой
поэта.
Чтец:
Переплыл ли
океан,
Стал
ли гостем дальних стран,
Пересек
ли континент,
Всюду
главный документ –
Честь
родимого гнезда,
Честь
отцовского Цада,
Честь
аула, где отец
Дал
мне чести образец!
Там
– рассвет мой, колыбель,
Ранней
юности апрель,
Горской
девочки глаза,
Первой
песни бирюза.
Ведущий 1-ый:
Отсюда из родного аула Цада ушел Расул в путь более далекий: странствовал
по аулам с передвижным театром, работал на радио, был журналистом
республиканской газеты. И был он уже в необыкновенной стране, в стране Поэзии.
Если попытаться проследить путь Расула
Гамзатова в поэзию, то мы увидим его
жизнь, как в смене кадров кино: и
крышу сакли, с которой он видит самолет; и песни Гамзата, которые отец пел ему
в сумерках, закутав в пахнущую овчиной шубу. Мы услышим, как поет зурна; как
проносятся кони в скачке; как диктует по складам русская учительница.
Чтец:
Дверцы
печки растворены, угли раздуты.
И
кирпич закопчен, и огонь тускловат.
Но
гляжу я на пламя, и кажется, будто
Это
вовсе не угли, а звезды горят.
Звезды
детства горят, звезды неба родного
Я
сижу у огня и мерещится мне,
Будто
сказка отца вдруг послышалась снова.
Песня
матери снова звенит в тишине.
Полночь.
Гаснет огонь.
Затворяю
я дверцу –
Нет
ни дыма, ни пламени, нет ничего.
Что
ж осталось?
Тепло,
подступившее к сердцу,
Песня
матери, сказка отца моего.
Ведущий 2-ой:
И вдруг мир
перевернулся от страшного слова «Война!»
Расул был в семье четвертым ребенком и
третьим сыном. Два старших брата его пали смертью храбрых на полях Великой
Отечественной войны. Под Сталинградом и под Севастополем есть две могилы на
русской земле, где похоронены Магомед и Ахильчи.
В это трагическое время в каждый аул
Дагестана приходят десятки похоронок.
Горем убиты родители. Ахильчи учился в самом земном,
сельскохозяйственном институте… . Но на
войне он выбрал небо, стал летчиком и
погиб над Черным морем в 1942 году. Ему было 22 года.
Магомед был до войны преподавателем
педагогического техникума.
Горе обрушилось на семью в 1943 году –
телеграммой вызывались родные Магомеда Гамзатова в госпиталь в далеком
русском городе Балашове, для прощания с
умирающим.
Это была одна из самых скорбных дорог в жизни Расула Гамзатова.
Но приехав в госпиталь, они узнали, что
Магомед уже умер. Возможно, после всего пережитого зародились печальные звуки гамзатовских
«Журавлей».
Звучит запись песни Р.
Гамзатова, муз. Я. Френкеля «Журавли»,
в исполнении М. Бернеса.
Ведущий 2-ой:
Дагестан все
отдавал для победы. На фронт рвалась танковая колонна «Шамиль», в небо уходила
эскадрилья истребителей «Дагестан», грохотом
снарядов напоминал о себе бронепоезд «Комсомол Дагестана». Шли в бой
Дагестанцы. Они воевали на всех фронтах, и многие из них не вернулись в свои
аулы. Только в Цада пришло около ста похоронок.
Чтец:
Век
бы жил я в горах,
поклоняясь
седым
Их вершинам.
Вот
дома опять.
Ах,
как сладостен горской пекарни мне дым,
И
до неба - рукою подать.
Льется
свет по ночам из мерцающих чаш,
Колыбели
плывут в тишине.
Начеку,
словно
мира спасенного страж,
Наша
память о прошлой войне.
Звучит «Песня
военных годин».
Ведущий 1-ый:
В победном 45-м году Расул Гамзатов поступает
в Литературный институт имени
А.М. Горького в Москве. Русский писатель Федор Гладков, тогдашний
директор института, принял живейшее участие в судьбе талантливого аварского
поэта.
Лекции известнейших профессоров Поспелова
и Галицкого, Бонди и Асмуса, Реформатского, Сидорина, Шамбинаго и Радцига… Годы обучения в институте запечатлелись в памяти поэта как
счастливая, «лицейская», пора. На Тверском бульваре Расул на всю жизнь
подружился со своими переводчиками, сокурсниками Еленой Николаевской, Яковом
Козловским, Наумом Гребневым, Владимиром
Солоухиным, со своим первым строгим критиком Владимиром Огневым…
Чтец:
Все
помнят лицейские своды
От
святости и до грехов,
Друг
другу, как в лучшие годы,
Уж
мы не читаем стихов.
Где
бедные наши пирушки,
Где
крылья за нашей спиной?
Где
милые наши подружки,
Слова
о любви под луной?
Ведущий 1-ый:
Поэт молод, молод
и его взгляд на жизнь.
Ведущий 2-ой:
Расул писал: «Молодостью моей поэзии я
считаю книги: «Высокие звезды», «И
звезда с звездою говорит», «Мулатка», «Граница»… В этих книгах я писал уже о
том, что я приобрел, а не получил по наследству. Эти книги – результат моих
дорог, находок, утрат, встреч и разлук. Это мои континенты и мои звезды.
Хотя я разделяю свои книги на три разных
раздела, но деление это условно, ибо жизнь одна, дни и годы ее между собой
переплетены так же, как и поэзия».
Чтец:
Книги,
книги мои – это линии
Тех
дорог, где, робок и смел,
То
шагал, поднимаясь, к вершине я,
То
споткнувшись, в ущелье летел.
Книги,
книги – победы кровавые.
Разве
знаешь, высоты беря:
Ты
себя покрываешь славою
Или
кровь проливаешь зря?
Ведущий 1-ый:
Пятидесятые годы
стали урожайными для Расула Гамзатова на новые книги. За сборник «Высокие
звезды» поэт был удостоен Ленинской премии.
Чтец:
Читателей
моих попутал бес,
С
тех пор как муза подает мне стремя:
Одними
вознесен я до небес,
Другими
ниспровергнут в то же время.
Тех
и других молю в который раз
Я
не впадать пред истиной в измену.
Зачем
снижать иль набивать мне цену? –
Кто
я такой пусть скажет мой Кавказ!
Высоко
ли горит моя звезда
Или
сгорела на огне заката?
Кто
я такой, спросите у Цада,
И
скажет он, что стоит сын Гамзата.
Поэтов
славных помнят имена,
Могу
ль я быть причисленным к их строю?
Из тысяч женщин знает лишь одна,
Чего
я стою, а чего не стою.
Что
может недруг о моей цене
Поведать
вам?
Не
верьте вы и другу.
Заздравный
рог, что движется по кругу,
Пусть
лучше вам расскажет обо мне.
Ведущий 2-ой:
В
черном небе горного аула сверкали отблески огня. Шла свадьба. Она действительно
шла, поднимаясь от дома невесты,
стоящего вблизи аульской площади, к дому жениха, взметнувшемуся под самую
вершину горы. И за беспокойным вьющимся звуком зурны, за песней девушек,
провожавших подругу, за самой невестой,
закрытой белой шалью, струилась и переливалась в неостывшем за день
воздухе огненная река. Горели прощальные костры, которые разжигались на всем
подъеме свадебного шествия, горели факелы в руках процессии, сверкали в черном
небе звезды, светились окна в
узких каменных улочках. И когда зурначи уже достигли вершины, когда
открылись ворота в чужой дом, невеста, быстро приподняв концы шали, взглянула
вниз, где около годекана (место сбора жителей аула в будни) еще мерцали в темноте последние догорающие угли.
Вам
так нигде не будет, кроме
Как
здесь, у очага в отцовском доме.
Это
была не просто горская свадьба в лакском ауле Балхар, а настоящее поклонение
огню, где под стать ему были огненные пляски, пламенная любовь, искрящиеся
тосты…
Чтец:
Обычай
старый есть в горах у нас:
Коль
провожают замуж дочь родную,
Чтоб
род ее навеки не угас,
Вручают
ей лучину смоляную.
Горит
очаг под крышею моей,
Горит,
твоей лучиною зажженный,
Которая
дороже и ценней
Иных
богатств, тобою принесенных.
Горит
очаг все жарче и светлей,
Блистают
в наших волосах седины,
И
может быть, уже пути не длинны
До
тех счастливых и печальных дней,
Когда
и мы проводим дочерей,
Им
в руки дав зажженные лучины.
Ведущий 1-ый:
«У
нас есть обычай, - пишет Расул Гамзатов, - вечером первого зимнего (а
иногда также вечером первого весеннего
дня) горные аулы разжигают на скалах
приветственные костры. По одному костру на аул. Костры далеко видны. Через
ущелья, через пропасти и скалы аулы поздравляют друг друга с наступлением зимы
или весны. Огненные приветы, огненные пожелания!»
Чтец:
Друзья
мои, за что мы пить решили,
За
что мы первый тост провозгласим?
За
солнце. Мы, ей-богу, не грешили,
Своих
любимых сравнивая с ним.
За
то, чтоб люди с гордостью похвальной,
Каков
бы ни был их язык и цвет,
Могли
писать свою национальность
На
бланках виз и на листках анкет.
И
пусть вражда народам глаз не застит,
Пусть
ложь не затуманит честных глаз.
Короче
говоря, я пью за счастье,
Провозглашаю,
люди, тост за вас!
Ведущий 2-ой:
Любовная
лирика Расула Гамзатова светла, пропитана южным солнцем. В своих стихах он
любит шутку, красивую изысканность:
Звучит песня «Долалай!»
Ведущий 2-ой:
Стихи
Расула Гамзатова привлекают тем, что образ любви в них дан отнюдь не идеальный,
но рыцарский, полный мужского достоинства, чувства глубокого уважения к
женщине. «Горские сонеты о любви» включают в себя разнообразные по впечатлениям
стихи, объединенные одной темой высокого и романтического этикета преклонения
перед женщиной:
Чтец:
Я
спросил на вершине, поросшей кизилом:
«Что
мужского достоинства служит мерилом?»
«Отношение
к женщине», -
мне
отвечала она.
«Чем
измерить, спросил я у древней былины, -
Настоящее
мужество в сердце мужчины?»
«Отношением к женщине», -
мне
отвечала она.
«Чем
любовь измеряется сердца мужского?»
«Отношением
к женщине!»…
«Нету
мерила такого!» -
Возразили
служители мер и весов.
«Есть!»
- сказала любовь.
Каждая
женщина хотела бы видеть рядом с собой настоящего мужчину, Поэт задает вопрос :
«Разве тот мужчина?» И перечисляет ряд качеств недостойных настоящего мужчины.
Звучит песня «Разве
тот мужчина?»
Ведущий 2-ой:
Свою
любимую тему преклонения перед женщиной
Расул Гамзатов развивает в поэме-странствии «Остров Женщин». Само название острова, услышанное как-то,
заинтриговало поэта. Есть такой остров в Мексике. Остров этот имеет свою
печальную историю. Об этом поведал старик-индеец. Сюда бежали его предки,
спасаясь от завоевателей-конкистадоров, от полного истребления. Здесь, на
Острове Женщин, народ нашел свое пристанище, возделал землю, стал спокойно жить, пока черный океан не
поглотил мужчин, отправившихся однажды
на рыбный промысел.
В
поэме «Остров Женщин» поэт мечтает о том,
чтобы это был Остров Любви, Остров Бессмертия… Замысел поэмы, весь ее
пафос обращается к жителям Земли. Нельзя допустить возникновения Островов
Одиночества, Островов Горя…
Ведущий 1-ый:
Трудно
представить весь жизненный и творческий путь Расула Гамзатова без мягкого,
неназойливого юмора. Его юмор с улыбкой и с мыслью о жизни.
От
имени горца из аула Чох поэт весело и азартно расписывает жизнь в своем
богатом, веселом и щедром ауле в «Песне
об Овечке».
Звучит песня об
овечке.
Ведущий 1-ый:
Гамзатов
умеет смеяться так же, как умеет любить, ненавидеть.
Каждый
шаг мой засекая –
Что
за техника такая?!
Что
за дивный аппарат
Дан
тебе, о Патимат!
Чтец:
Если
бы любовь на дно
Бросил
бы я в море,
Пересохло
бы оно
Рыбакам
на горе.
Если
б страсть мою взяла
Эта ширь без края,
То
сгорела бы дотла
Вся
земля родная.
Ведущий 1-ый:
Но
юмор все-таки уступает сатире по силе своего социального воздействия.
В
одном из новогодних интервью в «Литературной газете» Расул Гамзатов говорил:
«Я пишу книгу о том, как поэт и
поэзия ведут бой со злом – с фальшью, равнодушием, лицемерием, казнокрадством»…
Чтец:
Выгоняли
с работы его:
Вор
и взяточник он – оттого!..
Предостаточно
всем досадил,
И
терпеть его дальше нет сил…
Но,
подумав, вдруг всяк – стар
и млад –
Стал
его защищать горячо:
Если
новый придет, говорят,
Как
бы не было хуже еще!..
Старый
– толст, рассуждает народ,
Ну,
а новый пока еще худ.
Если
действовать станет, как тот,
Ничего
не останется тут…
Ведущий 2-ой:
Иногда
в честных стихах Расула Гамзатова
чувствуется не только юмор и сатира, но и горечь непонимания, призыв к
бережному отношению к человеку, к уважению его личности не на словах, а на деле.
Чтец:
Но
часто мной владеет убежденье,
Что люди в этот мир, влетев стремглав,
Попали
вовсе не по заблужденью,
А
заблудились, в этот мир попав.
В
клубке путей, в сплетении событий,
Они
блуждают, их сбивают с ног.
Они кричат,
но крика: «Помогите!» -
Не
слышно тем, кто им помочь бы мог.
Ужели
нет у нас в душе таланта,
Чтобы
понять тревожный чей-то зов?
Ужели
нет на свете эсперанто
Для
слов любви и просто добрых слов?
Растут
дома там, где был лед от века,
Там,
где была пустыня, ныне – сад.
Остался
лишь характер человека
Таким,
как сто веков тому назад!
Ведущий 1-ый:
К
этой поездке он готовился давно. Был во многих странах, изъездил всю страну, а
вот в Михайловское к Пушкину, все не
решался, все откладывал на потом. А приглашали не раз, он даже стихи писал по
поводу этих приглашений. Вот одно из них: Ираклию Андронникову.
Чтец:
Благодарю,
Ираклий, что меня
По
старой дружбе ты не забываешь
И
к Пушкину поехать приглашаешь
По
случаю торжественного дня.
Но
стоит ли, Ираклий, для речей
Врываться
нам в Михайловское с шумом,
Где
он творил, где предавался думам,
Где
в тишине был слышен треск свечей?
Ведущий 1-ый:
Он
медлил с поездкой, потому что не хотел суеты, праздничного гомона. У Расула
Гамзатова есть о Пушкине статья, которая называется «Он победил». Победил
Кавказ стихами, завоевал его своей поэзией. О Пушкине он писал, что «в разные
времена я открывал для себя и любил разных поэтов, но Пушкину я не изменял
никогда. Ведь Пушкин – это гармония поэзии, ее высокий духовный взлет».
Расул
Гамзатов переводил Пушкина на аварский язык много и хорошо: «Медный всадник»,
«Полтава», «Цыганы», «Братья-разбойники», стихи.
А
посетил он Михайловское в октябре не случайно, ему хотелось воочию узреть гимн осени, сочиненный Пушкиным в Михайловском.
Он представлял себе людей, входящих в
дом поэта, жаждущих встречи с ним, и
писал:
Здесь
облегченье ты найдешь
Печалям
и недугам.
Ты
добрым гостем в дом войдешь,
Уйдешь
хорошим другом.
Ведущий 2-ой:
Многие
стихи народного поэта Дагестана Расула Гамзатова стали песнями. Они привлекли
внимание композиторов Дагестана,
Кавказа, России и других стран. Тесно работали с Гамзатовым композиторы: Готфрид Гасанов, Сергей Агабабов, Мурад
Кажлаев, Ширвани Чалаев, Ян Френкель, Оскар Фельцман, Полад Бюль-Бюль-оглы,
Юрий Антонов, Александра Пахмутова, Раймонд Паулс и другие.
За
выдающиеся достижения в области литературы Расул Гамзатов отмечен многими
званиями и премиями Дагестана, России,
Советского Союза и мира.
8
сентября 2003 года в день 80-летия поэта за особые заслуги перед отечеством
президент России Путин вручил ему высшую награду – орден святого апостола Андрея Первозванного.
Жена
поэта Патимат скончалась в 2000 году, у него – три дочери и четверо внучек.
В Махачкале живет его младший
брат Гаджи Гамзатов – академик Российской академии наук.
3
ноября 2003 г. остановилось сердце поэта, он похоронен в Махачкале на кладбище
у подножия горы Тарки-Тау, рядом с могилой жены.
Звучит песня «Мое
пожелание».
